Скачать книгу
О книге "Про чувство вины и стыда"
Правильно сказал психотерапевт Берт Хеллингер: «Чувства вины и стыда – это путь к могиле». Действительно ли мы такие плохие, какими себя ощущаем? Почему нам так часто заранее стыдно и неудобно за себя? И почему те, кому НЕ стыдно, такие здоровые и успешные? Как избавиться от отравляющих жизнь чувств вины и стыда? И как успокоить тех, кто без конца вызывает у нас эти чувства, а затем умело нами манипулирует? И как просто жить счастливо, ни перед кем не виноватыми?
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Про чувство вины и стыда" Михаил Лабковский бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Поделиться:
Друзья мои, сегодня я хочу поговорить с вами о том, что заставляет нас испытывать вину и стыд, почему на душе бывает тяжело, откуда это чувство берется и как с этим жить.
Начнем с самого начала. Первые люди, которые формируют в нас чувства вины и стыда, – наши родители. «Ты меня совсем не любишь! Ты меня в могилу сведешь!» – то и дело слышим мы с самого детства. Своим «вспомнишь еще, когда меня не станет, вот стыдно-то будет» они пытаются заставить ребенка делать то, что сами считают правильным.
Ребенок вырастает, а родители все так же играют на его чувстве вины: «Ты совсем обо мне не заботишься!», «Я так страдаю от одиночества…», «Мне и стакан воды-то подать некому…» Таким поведением взрослого человека принуждают жить с родителями или уделять им все свободное время, пренебрегая собственными интересами и личной жизнью. И это работает, но только у неуверенных в себе людей, которые боятся своих переживаний – например, что им действительно будет стыдно и они себе этого не простят. Родители находят их слабые места и активно на них давят.
Вроде бы, взрослый человек должен понимать, что это манипуляции, однако многим действительно каждый раз становится страшно: родителей и правда однажды не станет, и уже ничего нельзя будет исправить…
Но каждый из нас имеет полное право жить по-своему и не чувствовать вины за это. Почему же у одних это получается, а у других – нет?
За себя и за того парня
Все дело в самооценке. Если она высокая, человек сам себя считает хорошим, а мнение других на этот счет его не интересует. Он хороший, и то, что он делает, правильно. Сделав что-то условно плохое, он извинится, исправит ситуацию и уж конечно не допустит, чтобы у него поселилось чувство вины. Он не «мазохист», и неприятные переживания ему ни к чему.
А вот если самооценка низкая, человек сам себя считает не слишком хорошим, не слишком собой доволен. Более того, его интересует мнение общества – оно заменяет ему отношение к себе. Свои действия он постоянно подвергает сомнению. Он не понимает, хорошо поступил или нет, не обидел ли ненароком другого. А вдруг последствия его действий заставляют других страдать? Думать об этом невыносимо…
Такой человек живет с чувствами вины и стыда. Причем стыда не только за себя, но и за страну, за народ, за соотечественников за границей, за родственников, за ребенка, за пассажиров, которые не уступают друг другу место в общественном транспорте…
Спрашивается, почему одним «везет» с самооценкой, а другим нет? Причина низкой самооценки в том, что ребенка постоянно критикуют, подавляют, унижают, оскорбляют, не считаются с ним. Все это – рычаги управления маленьким человеком. Говоря: «Как тебе не стыдно? Ты хоть понимаешь, как виноват? Что же ты натворил!» – родители заставляют ребенка чувствовать вину и стыд, заставляют подчиняться, взывая к этим его эмоциям.
«Школа и улица» тоже нередко подливают масла в огонь, но начинается все, конечно, в семье.
О Кудеяре-разбойнике и Папе Римском
Почему это так страшно? Потому что чувства вины и стыда означают жесткое неприятие человеком самого себя, иногда даже ненависть к себе.
Если вам кажется, что у вас самые что ни на есть «объективные» причины для такого отношения к себе, вспомните следующий пример. Бенедикт XVI в юности служил в Гитлерюгенде, но это не помешало ему стать Папой Римским. Да, у него было такое прошлое, но он с собой договорился. Возможно, сказал себе: я был подростком, многого не понимал. Потом вырос, осознал. И сотни миллиардов людей ему поклонялись, считали святым. Правда, от престола он в конце концов отказался, но, уверяю, не из-за чувства вины.
И в православной традиции тоже есть похожие примеры. Например, песнь про Кудеяра-разбойника: убил 40 человек, потом раскаялся и стал святым. Так что только мы определяем, хорошие мы или плохие.
Важно, чтобы вы запомнили одну простую вещь: когда вы испытываете чувства вины и стыда, это говорит только о том, что в этот момент вы себя не любите. А если вам стыдно вообще за все, что происходит вокруг, это говорит о том, что вам мало самих себя, мало своего страдания – вы хотите страдать еще и за других, за их «проступки».
Это никакая не «коллективная совесть», а просто нелюбовь к себе. Ориентируйтесь только на себя, решайте сами, правы или нет, не приставайте к другим с вопросами: как я, ничего? не доставил ли вам хлопот? не слишком ли меня много? не мешаю ли я вам?
Если вам постоянно стыдно и неудобно, что вы, условно, дышите воздухом и много места на планете занимаете, самое время что-то с этим делать. Например, пойти к специалисту.
Ближайшая публичная консультация пройдет 25 февраля в Москве . Тема мероприятия – «Неоправданные ожидания. Страхи, тревожность и чувство вины».
Бессознательные чувства стыда и вины
Самоуничижение часто становится результатом бессознательных вины и стыда, двух разных, но связанных друг с другом чувств. Причиной вины обычно выступают конкретные действия (или бездействие) в прошлом. Стыд не так явно привязан к событиям в прошлом, скорее к личности в целом.
Чувства или мысли, которые провоцируют ощущение вины, – также объект психологической защиты, которая держит их подальше от сознания. Мы можем думать, что если не осознаём нежелательных импульсов, то и не чувствуем себя виноватыми за них. Но это ошибка. Люди чувствуют себя виноватыми за вещи, о которых даже не подозревают, и так происходит постоянно. Мы не получаем настоящего удовольствия от фантазии: выдуманной встречи с объектом желания, победы в битве с хулиганом, – но чувствуем себя виноватыми за свои импульсы. Тем не менее это первостепенный мотив для самодеструктивного поведения: мы наказываем себя за неприемлемые мысли и чувства, о существовании которых даже не подозреваем. Мой пациент, который мастурбировал как одержимый, не мог увидеть, как его зависимость от порнографии обесценивала отношения с женой и дочерью (он подавлял любые проявления чувства вины), так что продолжал свои безрезультатные попытки пойти легким путем, пытаясь откупаться подарками.
Стыд и совесть могут оказаться полезными для социальных нужд. Они заставляют следовать общественным правилам: мы не грабим и не убиваем соседей, а они не грабят и не убивают нас. Мы можем испытывать соблазн украсть что-нибудь или изменить жене, но чувство вины должно предупредить такой поступок. Порой хочется перестать следить за собой, опуститься на самое дно, но потом будет стыдно. Мы как будто родились с моральными нормами, с принципом «честной игры». Все ребячьи игры связаны с правилами, дети постоянно практикуют дифференциацию между «честным» и «нечестным» («Так нечестно, не жульничай!»), даже если правила придуманы на ровном месте и меняются каждый день. Нам необходимо разобраться в том, что приемлемо, а что нет. Множество вещей может заставить нас нарушить правила, но после мы обычно чувствуем себя виноватыми. Один солдат, убивающий противника из засады, может верить в то, что подчиняется приказам, что это правильно, и тогда спокойно отправляется домой отдыхать. А другого солдата всю оставшуюся жизнь будут преследовать воспоминания и сомнения. Кажется, что это проще, когда кто-то другой стреляет в нас, и честнее, если мы дадим ему шанс. Но история учит тому, что даже соблюдение правил не всегда защищает от чувства вины за совершение зла.
Стыд может вызвать даже худшее самодеструктивное поведение, чем чувство вины, и он также может быть неосознанным. Это глубокий, всепроникающий опыт осознания мерзости или отвращения к самому себе. В то время как совесть, строго говоря, сообщает нам о том, что мы сделали не так, а что можно исправить или простить, стыд проникает в самую суть нашей личности. Это опыт взгляда на себя с другой, неприятной стороны, в наихудшем свете, или страх того, что другие увидят «секретное Я», которое мы глубоко спрятали и вспоминаем лишь тогда, когда нас заставляют. Таким образом, стыд, как и совесть, может быть спрятанным от сознания, но все равно провоцировать саморазрушающее поведение. Если мы втайне верим, что мы – мерзкие и презренные люди, то, скорее всего, будем искать наказания или заниматься самобичеванием.
Травматический опыт сексуального насилия может вызвать глубоко проникающий стыд. Ужасный факт, который мы не хотим признать, заключается в том, что дети имеют сексуальные влечения и даже могут соглашаться на это, но в то же самое время испытывать страх и ужас. Я говорил с поразительным количеством взрослых, которые помнят опыт сексуального насилия, но не связывают с ним свои разрушительные привычки или депрессию, даже если после этого их жизнь начала рушиться. Они резко стали плохо учиться в школе, употреблять наркотики, пить алкоголь, резать вены, то есть любыми способами пытаться убежать от проблем. Тем не менее они продолжают упорно считать, что сексуальное насилие – это просто событие в их жизни, никак не связанное с поведением. Отрицание или диссоциации нередко оказываются неизменно сильны. Говорить о полном выздоровлении можно тогда, когда люди будут в состоянии понять, что любые мысли и чувства стоит признавать, и только тогда ненависть к себе, вина и стыд окажутся беспочвенными. Потом необходимо будет научиться любить себя, хорошо к себе относиться, гордиться собой и вырастить чувство собственного достоинства.
Сексуальное насилие также часто приводит к искажению восприятия своего тела: мы чувствуем себя уродливыми, грязными, непривлекательными, стыдимся своей внешности. Люди с подобными чувствами пропускают всю радость ничем не осложненной сексуальной жизни и обречены жить, стыдясь своего тела. Они склонны подвергаться насилию или эксплуатации со стороны партнеров, которые успокаивают их, говоря, что нет никаких причин для стыда, а после злоупотребляют этим доверием, внушая мысль, что больше их никто не полюбит.
За самоуничижением также может стоять неразрешенная скорбь. Когда мы теряем кого-то близкого, к кому испытывали множество смешанных чувств, у нас не хватает сил пережить естественный процесс скорби. Смерть родителя в раннем возрасте, в тот период, когда мы временно находимся с ним в состоянии обоюдной ненависти, может служить отличным примером. Вообще-то смерть родителя в любом возрасте, при наличии двойственных отношений с ним на протяжении всей жизни, оставляет нас наедине со своей совестью. Развод или расставание – неважно, насколько сильно мы этого хотим, – обычно сопровождаются сожалением о собственных несбывшихся надеждах. Потеря работы может быть расценена как персональный провал. Потеря экономического статуса – настоящее унижение. Как когда-то писала Элизабет Кюблер-Росс[48], в действительности процесс скорби существует<106>. Мы должны дать себе почувствовать потерю до того, как сможем двигаться дальше.